Повелитель тьмы - Страница 43

— Я перед тобой в долгу, Мариус.

— Ты мне ничего не должен мой друг, только держите в секрете мое тайное место. Ну что готовы! Я ухожу, чтобы пригласить наблюдателей на увеселительную охоту. Леди! Прощайте, Повелитель Тьмы. Надеюсь, что мы встретимся снова, но уже при менее страшных обстоятельствах.

Повелитель Леса растаял в тени также беззвучно, как и появился. У Рианнон рот открылся от удивления.

— Какое странное существо, — пробормотала она. — Я даже не знаю, как назвать его, что он или кто он, человек или фейри?

Гидеону захотелось обнять ее, откинуть свободные волосы от ее лица, которое освещали вспышки тусклого лунного света, просачивающегося сквозь навес из ветвей.

— Мариус — существо природы, ни человек, ни животное, ни смертный и не фейри. Он подобен всем нам повелителям архипелага, игрушка богов. Он служит Матери Природе и Древним духам, заботиться о том, чтобы все зеленело и цвело. Он — изобилие. Он — Природа, хранитель баланса на земле. Его наказание было легче, чем у меня. Он только должен принимать форму кентавра в течение трех дней каждый месяц. — Но почему? Что он сделал? — настойчиво спрашивала Рианнон.

Гидеон колебался.

— Он забыл, кем он был, — ответил он. — Он убил существо, которое должен был защищать, и боги заставили страдать его, ходить по земле в теле того существа как наказание каждый месяц во время полнолуния, целую вечность.

— Он… бессмертный, — пробормотала Рианнон, отвечая на свой собственный вопрос. Гидеон кивнул. — Все мы — сказал он.

— Я вижу, — ответила она так тихо, что он едва услышал.

— Хватит о Мариусе! — сказал он, притягивая ее к себе еще ближе. — Для меня имеет значение то, что он сделал. Он — мой друг, и твой. И только что доказал это.

Сейчас мы в безопасности. Только богам известно, что будет, когда мы покинем лес.

Она прижалась к нему, и он нашел ее губы голодным ртом. Какими же мягкими и сладкими они были. Они целовали его мягко словно бархат и сладко, словно мед, он усилил поцелуй, и его язык сплелся с нее в эротическом танце. Это был быстрый толчок, извлекая стон из ее горла, которое резонировало через его тело. Разжечь в нем огонь могла только она. Он был возбужден, его поясница горела в огне, а раздувшаяся к жизни плоть упиралась в ее мягкий живот. Крылья Гидеона наполовину раскрылись, касаясь двух древних сосен, которые, казалось, вздохнули, пробуждаясь и удлиняя свои ароматные иглы, лаская их, в то время как влюбленные двигались в эротическом ритме, который приводил в движение участок земли под их ногами. Рианнон напряглась в его объятиях, но он нежно успокоил ее.

— Ничего не бойся, — пробормотал он. — Древние духи в этих деревьях они дают нам свое благословение.

Только он закончил говорить, как покрытый мульчей травяной покров начал двигаться. Один за другим, корни и усики начали пробиваться сквозь землю. Подобно любопытным детям, корни начали исследовать их тела. Рианнон вскрикнула, когда один из корней поднял низ ее одеяния и начал медленно двигаться вдоль ее бедра.

Другой потянулся к ее волосам и стал поглаживать их, они переплелись с первым и вместе стали распускать ее косу.

Гидеон еще никогда не видел ничего красивее, чем Рианнон с распущенными волосами, которые ниспадали ниже плеч. Куда пропала ее одежда? Это уже не имело значения. Тонкая одежда не скрыла ни одного из ее достоинств. Дриады красиво ее одели, в тонкую ткань из паутины, украшенную блестками, и мерцающую, словно космическая пыль. В этом наряде она выглядела не менее соблазнительно, нежели была бы обнаженной. Оно обтягивало соски ее упругих и молодых грудей, проходило между бедер, соблазнительно сидело на ее узкой талии и пышных ягодицах.

Сейчас же оно лежало около ее ног, искрясь в предрассветной тьме. Ткань богов, на самом деле, была слишком красива, чтобы могла она прясться смертными. Гидеон вытащил из брюк своего угря, сжал его, освободил его взволнованную плоть, успокаивая ее от толстого корня до остроконечной головы. Медленные, пульсирующие волны лихорадочного огня растеклись по его пояснице.

Она начала скользить по толстому, испещренному прожилками древку рукой. От ее неспешных ласк его плоть стала еще тверже.

Его крылья расправились еще шире, лаская деревья, которые соединились ветвям и сформировали кольцо вокруг них, наподобие ароматного кокона. Их иглы, смоченные липким соком, оставляли небольшие следы на их обнаженной коже. Это была близость, как ни с кем другим. Корни, виноградные лозы, усики растений их нежные прикосновения неустанно ласкали их обоих, привязывая их лодыжки к земле, связывая их с Природой, и друг с другом.

Дрожащие волны огня разорвались через член Гидеона, когда нежные прикосновения поднимающихся виноградных лоз, которые сделали для них укрытие на стволах больших сосен, обвились вокруг его члена и заскользили дальше между упругими полушариями его задницы. Он готов был, паклятся, что слышал один сосновый вздох под навесом из листвы, поскольку эти два дерева начали поглаживать друг друга.

Гидеон вспомнил, что случилось с ним в прошлый раз, когда деревья освободили его таким же образом. Он мог бы этого всего избежать, если бы вышел из-под их защиты, но тогда спустятся наблюдатели и швырнут в них свои молнии.

И сколько пройдет времени, прежде чем их гнев распространится на Рианнон? Сколько пройдет времени прежде, чем их возмездие станет угрожать ей? Их удары молний не могли убить его, но они могли убить ее. Смог бы он жить с таким грузом на душе? Ему даже страшно было об этом подумать.